Привет! Традиционно первый вопрос – как ты пришел в индустрию?

Я размышлял на эту тему неоднократно, было интересно отследить путь вообще. Мне кажется, все началось в детстве, благодаря моей маме. Она у меня заядлый поклонник фильмов-ужасов, поэтому уже в дошкольном возрасте я посмотрел "Чужой" Ридли Скотта, "Изгоняющий Дьявола" Фридкина, все части "Восставшие из Ада", "Ребенок Розмари" Полански, "Нечто" Карпентера и так далее. Я прятался за спину мамы, поэтому смело могу сказать, что видел эти фильмы частями.

Потом, чуть позже, уже в подростковом возрасте начал писать – рассказы, попытки романов. Во время учебы в институте пытался писать пьесы, а также делал первые попытки снимать на камеру, для лучшего понимания киноязыка.

До поступления в институт работал продавцом дисков. У моего друга была палатка на Горбушке. Ассортимент был огромным – от Эйзенштейна, Фрица Ланга, Орсона Уэлсса до Копполы, Германа и Пак Чхан Ук. Вобщем, я смотрел все подряд и мало понимал направления. Просто руководствовался ощущениями, нравится или нет.

Потом поступил в ГИТИС. Вроде было бы логично во ВГИК, но сам сейчас не понимаю, почему так сложилось. В итоге закончил ГИТИС, мастерскую Алексея Владимировича Бородина. Педагоги активно мне помогали в развитии, за что я им несказанно благодарен. Но после окончания института решил двигаться в другом направлении. Так как писатель из меня никудышный, то решил сконцентрироваться на сценарном ремесле. Знаете, есть выражение, что сценарист – это неудавшийся писатель. Так вот это точно про меня.

С кем из режиссеров пробовал работать как сценарист?

С Ильей Найшуллером. Мы написали совместно три полнометражных сценария. Один из них мы отправили продюсерам в Америку. Были приятно удивлены, когда получили положительный ответ. По нашему сценарию были готовы снимать фильм, но при условии, что главную роль в нем исполнит Жан-Клод Ван Дамм. Если бы мне в 14 лет о таком сообщили, думаю, я сошел бы с ума от счастья. (Смеется.) Но в нашем представлении картина должна была быть мрачной, выполненной в определенной эстетике. Было приятно, что на нас обратили внимание, но мы разошлись в представлении об этом проекте.

Я помню 2012 год, точка отсчета, когда я начал сознательно снимать. Снял социальную драму – короткометражный фильм «Мразь». Насмотревшись разных концептуальных арт-хаусных фильмов, волей-неволей берешь их инструментарий, штампы, начинаешь им подражать. Это как ребенок считывает модель поведения у взрослых. У фильма был какой-то минимальный бюджет, мы долго снимали, монтировали, снова переснимали – присутствовал студенческий дух, в хорошем смысле этого слова.

А где можно посмотреть этот фильм?

Фильм побывал на фестивале в Санкт-Петербурге. Даже какие-то рецензии писали. Но я его никуда не выкладываю, держу дома на жестком диске. Иногда пересматриваю, когда бывает грустно.

Ты снимаешь фильмы, музыкальное видео, рекламу. К чему тебя больше влечет? И где можно посмотреть твои фильмы полностью? В риле представлены только трейлеры.

Конечно, меня влечет к кино. Клипы и реклама – это компрессировонная форма кино по сути. Какие-то работы можно посмотреть у меня на Vimeo. Многие из них еще находятся в пост-продакшене.

В рекламе тебя эксклюзивно представляет Hype Production. А кто продюсирует твои фильмы?

Да, в области рекламы меня эксклюзивно представляет Hype. Вообще, продюсеры Илья Стюарт и Мурад Османн меня поддерживают во всех моих начинаниях. Это не политический момент с моей стороны, а просто данность.

В кино важно определить взаимоинтересный материал, в котором будет потенциал для окупаемости.  На создание кино требуются большие деньги, и нужно понимать, как их возвращать. Мне интересна, прежде всего, творческая задача, но я прислушиваюсь к продюсеру. Я считаю неправильной ситуацию, при которой у нас можно провалить прокат, но получать снова деньги для следующих фильмов. Например, в Штатах такие ошибки не прощают. Мне кажется, что некоторым режиссерам необходимо воспитать в себе такое отношение к делу. В результате начинаешь относиться более ответственно к сценарному материалу и тому, как снимать. И с точки зрения ремесла, имея такой подход, можно достичь большего развития. Я говорю не про искусство, а про ремесло, которое у нас, как мне кажется, не сильно развито. Конечно, есть индивидуумы, которые нашли свой повествовательный язык. Но в большинстве своем, есть общее ощущение, режиссерам не хватает технических навыков и знаний. Это относится и ко мне, в том числе. Я активно работаю над данной проблемой.

Вот, в этом году мы сняли короткометражный фильм «Первый» с продюсером Катей Кононенко – история, основанная на газетной заметке о том, что до Гагарина были секретные полеты. Провокационная история про национального героя. Она мне показалась правдивой, как история, которую передают из уст в уста.  Впервые не я выступал сценаристом, и от этого мне было сложно. Когда прислали сценарий, зацепился за него уже во время прочтения синопсиса. Этот фильм заявлен на несколько фестивалей. Какие, пока не могу сказать.

Твои рекламные работы подчеркнуто кинематографичны. От тебя это требуют заказчики, или так органично выходит?

С меня не требуют. Скорее наоборот, я настаиваю. И любая неудача или стресс происходят от того, что я не смог отстоять свое решение, которое гораздо лучше могло бы раскрыть материал или отдельную сцену.

Ведь, объективно, когда получается хорошо, никто этому не возражает. Я еще не встречал людей, которые бы упрекнули, что кадр получился слишком хорошим.

Мы все смотрим одни и те же фильмы, вкусовой диапазон у нас примерно одинаков. Режиссер, безусловно, должен быть очень насмотренным и начитанным – книги, кино, клипы, реклама, – все это материал для анализа. Мы должны понимать, как разводим сцену, какое у неё настроение, что мы хотим рассказать. И вот проработка всех этих деталей дает киногеничность кадра. Если мы говорим о дистанции в 1 или 2 секунды, то её гораздо проще добиться. А вот на 10 секунд – это серьезная задача. На протяжении всей длины кадра внутри его должна происходить история, он должен вести к чему-то. Эта «киношность» возникает в результате работы всей творческой команды – сценариста, художника-постановщика, гримера, костюмера и т.д., – всеми проработана реальность, которую мы фиксируем на камеру.

Не ощущаешь дефицит на специалистов?

Я имел бы право ответит на этот вопрос, если бы уже более 30 лет проработал с огромным количеством людей в индустрии и подводил бы некую черту.

В рекламных проектах последнее слово за клиентом, поэтому я не всегда могу регулировать участников команды. 

На творческих проектах, где мы не зависим от мнения клиента, я стараюсь работать с одними и теми же людьми. У меня есть определенная любимая команда, которой я очень доверяю. Мне не приходится их контролировать, каждый вносит в проект свой талант и энергию. Люди, с которыми я работаю – очень ими дорожу! По большей части мы друзья. Я надеюсь на это. Верю, что творческая команда должна быть семьей. Как любая нормальная семья, мы можем ссориться, мириться – во всем этом есть хороший энергетический потенциал, который мы направляем на наш совместный продукт.

Можешь назвать свою команду?

Ну, тут всего интервью не хватит. И я уверен, что кого-то забуду, а потом мне им в глаза смотреть. Мне всегда было немного обидно, когда забывают упоминать людей, которые принимали участие в проектах. Ведь за режиссером всегда стоит команда.

Вот сейчас я снимал новый проект с другим оператором. Неожиданный для меня опыт, было немного боязно. Ведь, в некотором смысле, это такая зона комфорта – окружиться своими людьми. И иногда полезно из нее себя выводить.

Любой опыт полезен. По большей части негативный, именно за счет анализа, который ты проводишь наедине с самим собой, ты формируешь правила, чтобы применить их в будущем.

Картины каких режиссеров оказали на тебя наибольшее влияние?

После просмотра фильма Тарковского “Андрей Рублев” я пережил катарсис и осознал, какое воздействие имеет кинематограф. В тот момент я учился в институте и именно после этого взял в руки камеру.

Второй фильм – «Восемь с половиной» Феллини. Это некий подступ к жанру.

Третья картина сформировала для меня жанр, в котором мне хотелось бы работать. Это «Воспоминания об убийстве» корейского режиссера Пон Чжун Хо. Это фильм, который я пересматривал раз десять. Вообще, я большой поклонник азиатского кино.

Если меня спросить, какие три фильма я бы взял с собой на необитаемый остров – вот, пожалуй, эти. Они выходят за пределы своего жанра и становятся филосовскими притчами. И именно поэтому при каждом новом просмотре в этих произведениях можно открывать что-то новое, актуальное.

А какое у тебя отношение к коммерческому кинематографу? Например к тому, что снимают по комиксам Marvel?

Я не поклонник данного жанра, но есть исключения, типа Нолановского "Бэтмана". И часто бывает так, что у коммерческого кино очень заманчивые трейлеры, в результате чего возникают сильно завышенные ожидания от просмотра. И как следствие – разочарование.

Ты пишешь сценарии. В твоей биографии сказано, что заканчивал курсы Джона Труби. Расскажи об этом.

В Москве проходили интенсивные курсы, которые он вел. Это был очень важный период для меня, поскольку весь хаотичный набор знаний по написанию сценариев был, как мне кажется, структурирован. Ничего нового я для себя не открыл, но вот такое структурирование знаний было крайне полезным. Я все конспектировал и впоследствии расчертил для себя схемы. Не для того, чтобы им следовать, а лучше понимать, как устроен фундамент. И уже понимая это, можно нарушать правила. Сейчас, когда работаю над сценарием, часто использую те формулы, которые он дает. По крайней мере герои становятся более объемными. Понимая правила игры, по которым  герои существуют, более тщательно прорабатываю их окружающий мир. Но не нужно быть догматом и прилежно следовать только этим правилам. Они существуют, чтобы их нарушать, и только. 

Ты снял музыкальный клип, который был высоко оценен на многих фестивалях. Как он пробивался туда и чем так зацепил жюри в разных точках планеты? Что в нем такого, что побудило разных людей отметить его на фоне других?

Я для себя избираю простейшую тактику. Если ты уважаешь зрителя, тогда твоя история дойдет до него. Но прежде всего руководствуюсь тем, трогает ли это меня.

А всем его продвижением занимались ребята из Hype.

Кстати, как только я закончил работать над клипом, я его больше не пересматривал.

Вообще, у меня есть такая особенность – я не пересматриваю свои работы. Пока работа не появилась онлайн, я живу с этим материалом. Как только он выпущен – он уже не мой. Даже на закрытых показах я просто смотрю, как зритель считывает информацию. Просто при просмотре мне всегда кажется, что что-то не доделал. Меня беспокоит ощущение, что это не совершенно. Это одна из причин, почему я не могу смотреть, что сделал.

Последний вопрос. Какие ближайшие творческие планы?

Есть две теории. По первой, если озвучивать планы, то вероятность исполнения сводится к минимуму. Но есть ей противоположная. Я не понимаю, как это для меня работает. (Смеется.) Пока я хочу продолжать работать над кино. Есть несколько идей. И одна из них мне кажется потенциально интересной. Вот поживу какое-то время с ней, пусть пройдет испытание внутри меня. 

Фотографии предоставлены Ладо Кватания. Фотограф Борис Куколкин.