Юлиан Улыбин, режиссер и продюсер. Интервью.
February 26, 2015
Юлиан Улыбин – украинский режиссер-визуалист и основатель киевского продакшена ShootGroup. Известен по имиджевым роликам для Евро-2012 («High time to see Ukraine», «Switch On Ukraine»). Мы связались с режиссером по скайп и очень долго говорили, потому что было о чем. Юлиан рассказал нам об очень важных на сегодня вещах: взаимоотношениях Украины и России в рекламной индустрии; где проходит внутренняя грань между режиссером и продюсером; где гулять в Киеве, чтобы почувствовать себя «как в кино», а также мы услышали историю, как их съемочная группа подверглась политическим гонениям из-за памятника Ленину, которого нет.
Юлиан, расскажите, сколько лет существует ShootGroup? Почему, зачем, и как все началось?
История началась в 2008 году. До этого я побывал совладельцем еще одного крупного продакшена – «Evolution Film», а также работал в рекламных агентствах, например, в «Euro RSCG Kiev» - нынешний “HAVAS”. Также ранее я работал в музыкальных студиях, которые писали звук к рекламе и кино. Путь к созданию продакшена ShootGroup был довольно-таки длинный, начался он еще в 1998 году - тогда я был юным, начинающим композитором.
Вы, ко всему прочему, еще и композитор?
Более того, я попал в рекламу благодаря тому, что писал музыку. Сначала это были просто песни для разных исполнителей, потом мне предложили написать музыку к рекламным роликам. И так я понял, что хочу работать в рекламе. И, возможно, когда-то дорасту и до кино, неважно кем и как, лишь бы быть в этом процессе. Большим шагом для меня было то, что я попал в «Euro RSCG Kiev» в 2005 году на должность тв-продюсера. Поначалу просто наблюдал, присматривался. Мне дали время разобраться в сметах, логистике и понять, что собой представляет рекламная индустрия изнутри огромного агентства. Ты болтик или винтик…
Период в Euro RSCG был очень динамичным, я бы сказал «год за два». Чего только стоил KievStar - именно по этому клиенту я отвечал за видео производство, и это была самая серьезная школа – большие бюджеты, сложная логистика, невероятные тайминги и безумный груз ответственности.
В 2006 году мне предложили то, от чего я не смог отказаться – стать партнером в продакшене «Еvolution Film».
Еvolution стали очень динамично развиваться, время было такое! Все помнят золотой период с 2006-го по 2008-й, рынок раздутых кредитов и шальных денег. Сейчас сложно поверить, но тогда мы снимали более ста роликов разного уровня сложности в год! В то время я уже плотно снимал как режиссер, правда мне доверяли только малобюджетные ролики. Так, шаг за шагом, я начал формировать свой режиссерский шоурил.
Поиск себя закончился тем, что я понял: на украинском рынке абсолютно отсутствует такое направление, как table-top (продуктовая съемка). Также в «Evolution Film» я начал развивать фотопродакшн – конкуренции в фото вообще не было. Я предложил своим коллегам создать студию, которая будет заниматься исключительно table-top и рекламным фото. Но в этом начинании я остался одинок, поэтому делал это самостоятельно. В какой-то момент наступил конфликт интересов с «Evolution film». С наступлением 2008 года ShootGroup представляла собой маленький продакшн, у которого, тем не менее, были свои съемочные павильоны, своя продуктовая студия, оборудованная по последнему слову техники. Я перестал быть частью «Evolution film» и оброс крепкой креативной командой. Мы были настолько жадные до работы, амбициозны, неиспорченные большими бюджетами, что с горящими глазами брались за все. Поэтому чуть ли не за один день превратились в довольно-таки сильного игрока.
У вас есть база эксклюзивных режиссеров?
Нет. Наверное, мы изначально не так разрабатывали свое позиционирование. Мы хотели быть «продуктовой студией», но в этом качестве на нас не обратили внимания, поэтому мы вынуждены были браться за все. На самом деле, сейчас даже те украинские продакшены, у которых были эксклюзивные режиссеры, растеряли их. Потому что рынок не может гарантировать режиссеру десять роликов в год. Это невозможно при нынешнем раскладе – привязывать к себе режиссеров.
На украинском рынке тоже востребованных качественных режиссеров очень мало или все же чувствуется хоть какая-то конкуренция?
Если смотреть с точки зрения продюсера, то украинские режиссеры никогда не были дико востребованы. Украинцы не ценят своих же режиссеров! При этом некоторые украинские рилы даже лучше западных аналогов. Это болезнь любого внутреннего рынка любой страны. Французы снимают с англичанами, англичане с французами. У нас ситуация точно такая же. Когда у клиента, наконец, доходят руки до украинского режиссера, тот отвечает: «Позвоните через два месяца, я снимаю в Казахстане». Ты понимаешь, что где-то есть тотальная несправедливость. Мы не ценим то, что имеем.
Вчера столкнулась с таким фактом. На нескольких российских ресурсах читала многочисленные комментарии к Вашим роликам для Евро-2012 и проследила общий message: "куда получше, чем наши делают". Вот это вот «куда получше, чем наши...» - это оправдано? Вы можете сказать, что украинская индустрия работает ближе к западным стандартам, чем российская?
На этом проекте у нас, со стороны клиента, была очень грамотная команда, которая не только раздавала указания, но и слушала как агентство, так и продакшн с режиссером. Мы получили продукт определенного уровня и мы им гордимся. Этот продукт очень сложно с чем-то сравнивать. Когда люди говорят «лучше, чем наши» - а лучше в чем? Надо тогда сравнивать с чем-то конкретным. Я не скрою, мы гордимся тем, что у нас в Украине получается делать продукт, который не является плагиатом ни российского рынка, ни европейского. Это, наверное, происходит потому, что Украина за последние 15 лет стала интересной и весьма профессиональной съемочной площадкой как для России, так и для Европы. Также не секрет, что продукты разных стран производятся в Украине – сырье и рабочая сила дешевле. Вероятно, есть правда в ваших словах, точнее – в словах этих комментаторов. Мне сложно оценивать собственные работы, я могу сказать, что каждый результат складывается из множества неотъемлемых частей. Если на определенном этапе какое-то звено потерялось, то картинка получится кривоватой, пустой, бездушно наигранной и т. д. В нашем случае с Евро-2012 пазл был правильно собран, и слава Богу!
Насколько часто вы соприкасаетесь с российским рынком в работе - будь то кастинг-центры, CG-студии, цветокоррекция, да что угодно?
У нас очень теплые отношения с компанией «Трехмер». Настолько теплые, что мы можем друг к другу обращаться за какими-то советами. За эти годы мы работали с разными продакшенами, и не секрет, что очень много работы к нам приходило из России. Но если заказывали мы, то партнером для нас становился пост-продакшн «Трехмер». Это уже некий симбиоз, ведь у каждого продакшена есть свои любимые, дружественные компании. Мы отдавали работу в «Трехмер», потому что они прекрасные профессионалы, в том числе и Дима Веников. К тому же он мульти-инструменталист - хорош и как режиссер, и как CG-супервайзер. Отдельных слов заслуживает как человек.
Как ситуация обстоит сейчас, если взглянуть сквозь призму нынешних политических и экономических реалий?
Конечно, ситуация изменилась. Это очень щекотливая история. На уровне друзей, взаимопонимания и общения со всеми людьми ничего не поменялось. Ребята из России часто бывают в Киеве, мы - в Москве. Разум у людей из нашей индустрии еще не помутнел от кричащей пропаганды. Скажем так - больно, что мы сейчас с вами об этом говорим, и мало того – не можем эту тему не затронуть. Больно, что люди, которые пытаются что-то творить, вдруг сталкиваются с какой-то невидимой стеной, и невозможно ее объять или описать словами. Но в воздухе она есть, и мы никуда от нее не можем деться.
В связи с экономической ситуацией, работа именно вашего продакшена в целом осталась прежней или что-то поменялось, причем бесповоротно?
Продакшн, в первую очередь, это бизнес. А деньги, как известно, любят тишину. Когда нет стабильных ценностей, когда все очень шатко, когда очень быстро меняются правила игры, и ты даже не успеваешь за ними следить - конечно, все будет шататься. Скажем так, рынок по-своему гибок, и каждый пытается в нем приспособиться. Сказать, что мы снимаем больше – значит соврать. Да, мы стали снимать меньше и остается такая тенденция. Другой вопрос - как ты к этому относишься и как быстро перестроишься? Мы стараемся перестраиваться. Любой кризис ждет от людей новых решений, заставляет думать по-другому и искать там, куда раньше даже не думалось смотреть. Например, рынок Казахстана. ShootGroup есть не только в Киеве, но и в Казахстане. Это диверсификация рисков. Если здесь где-то «провиснет», то там мы можем чуть-чуть подтянуть. Все меняется, белые полосы сменяются черными и наоборот.
Давайте поговорим о таких мелочах, как корпоративная культура, например. У вас есть какие-то свои традиции, «фишки»?
За исключением того, что в каждом нашем ролике присутствует птичка, особых фишек у нас нет. Она маленькая, деревянная. Вы ее никогда не найдете. Я не знаю, кто придумал эту традицию. Кажется, Юра Король, оператор. Птичка была где-то среди реквизита. Она снимается везде, кроме продуктовых демо – там ее нигде не спрячешь. Вот в игровых, на общих планах, она обязательно есть.
То есть ее вообще нельзя увидеть?
Можно! Может, лет через десять мы устроим конкурс для тех, кто найдет эту птичку (смеется). Это настольная белая фигурка на палочке – такая смешная птичка. Обычно она сливается с бэкграундом. Клиенты не знают об этом, знаем только мы – это наша маленькая тайна (улыбается).
Ну, теперь будут знать все! Как сложился ваш коллектив? Бывало так, что людей брали совсем с улицы?
Наш коллектив сформировался три года назад, и с тех пор уже не меняется. Каждый человек попадает к нам с большим скрипом, потому что мы должны его принять как в семью. Наш продакшн, так сказать, «семейный». Моя супруга Наташа является Head of Production, ее младший брат Николай за десять лет вырос в сильного продюсера, и так далее. Каждый новый человек сначала проходит все круги ада, и ему нужно «притереться» с каждым человеком в продакшене. У нас хитрая система - никто не приходит в продакшн ShootGroup в видео производство. Мы берем людей только в фото-продакшн. Это очень сильное наше направление, где человек узнает все азы, проходит испытания. Он наломает дров, сделает миллион ошибок и в какой-то момент, если после всего «останется жив», сам начнет проситься в видео-продакшн. Сначала помочь - «висеть» на тендерах, переводить тритменты. Ну а затем становится полноценным профессионалом. Когда-то я бегал за людьми, которые были очень сильные на рынке и которых сразу можно поставить продюсером проекта. Но складывалась такая ситуация, что, когда я брал этого человека, он был настолько силен, что постоянно “смотрел в лес”, и через какое-то время у меня появлялся еще один конкурент. Через дорогу открывался продакшн, уходила база режиссеров, еще что-то. И я понял, что это не совсем правильный подход. Надо растить людей.
Что выделяет ваш продакшн и чем Вы больше всего гордитесь?
Мы радикально отличаемся от всех игроков нашего рынка. Во-первых, ShootGroup продакшн не офисного типа. У нас нет офиса в центре города в каком-нибудь бизнес-центре. Мы сделали маленькую лабораторию. У нас свои съемочные студии, под фото и видео, мастерские, реквизиторские комнаты – есть, где пилить, где резать. Грубо говоря, у нас все можно делать своими руками. Мы стараемся ввязываться в проекты, которые требуют «очумелых ручек». Во-вторых, у нас очень сильное направление table-top, в связи с чем мы привезли в Украину “high-speed motion control”. Насколько мне известно, на данный момент в России такого нет. Это робот, который переносит камеру со скоростью 6 метров в секунду. Можно красиво снимать струю шампанского, наливающиеся жидкости и прочее. Мы подумали, что раз на территории СНГ этого нет, почему бы нам не привезти это. Робот может носить на себе разного рода камеры. Alexa, RED, PHANTOM и т.д. Даже на территории Европы таких аппаратов не больше пяти. Таким образом, мы подняли продуктовую съемку еще на один уровень. Мы не отказываемся от лайв-экшена и часто снимаем помпезные ролики с масштабным кастингом и непростой логистикой, но если говорить об уникальности, то “high-speed motion control” – наше уникальное предложение.
И это не обычный “моушен”, он сделан для создания самых крутых спец. эффектов. Если вам нужно “вылететь из глаза человека и попасть в горлышко бутылки, а потом просочиться и взорваться где-то рядом над головой”, он это сделает. Ты можешь настолько сильно разгоняться по камере, что возникает ощущение замедленной съемки, немного «подвисающей», при этом сохраняя движение. Взрывы, жидкости, огонь – все зависает. Очень красиво!
Личные вопросы.
Я с удивлением в ходе нашего разговора обнаружила, что Вы не так давно стали режиссером. Вы ничего не заканчивали?
Я выдержал три года «кулька» (ред. "Институт Культуры"), но дальше дело не пошло. Практика и теория оказались разными на деле. Вынужден был выбрать практику, причем в полный рост.
Вы сняли проморолики для Евро-2012. Как получилось, что Вам досталась такая ответственная перед целой нацией задача?
Мой дебют, когда я снимал ролики для имиджа страны, состоялся еще в 2004 году. Это было по заказу телеканала. А для Евро-2012… Так совпали звезды! У меня довольно сильный визуальный рил. Я горжусь тем, что вижу натурные картинки под другим углом. Нужно быть хорошим колористом и видеть кадр. Была довольно-таки жесткая конкуренция, и было много этапов. Первая серия «Switch On Ukraine» (а их было несколько, самая известная - «High time to see Ukraine») – это скорее удача. Я попал в нужное место и в нужное время, и получил килограмм ответственности. Мог испугаться и спрятать голову в песок, но в итоге добавилось уверенности в себе. У каждого режиссера есть ключевая работа, после которой на него начинают смотреть по-другому, мол «ему можно что-то доверить». У меня таким роликом стал именно «Switch On Ukraine».
Ролики очень колоритные и масштабные. Наверняка во время съемок случилась какая-нибудь та самая история, о которой забавно рассказывать?
Это уж точно! У нас было четкое ЦУ от заказчиков - чтобы в кадре не было никаких намеков на принадлежность к той или иной политической силе. Ведь это не политическая реклама. Мы снимали таймлепс (ред. «time lapse – разновидность замедленной киносъемки») на Харьковской площади, поскольку это самая большая площадь в Европе. Тогда еще на ней стоял вождь пролетариата - товарищ Ленин. Мы очень долго пребывали в сомнениях, как расценить памятник Ленину – политическая сила это или нет. В итоге решили: политическая, с точки зрения того, что коммунисты были в парламенте. Ну, мы его и затерли, а ролики вышли в эфир в 2011 году, когда памятник еще стоял. Конечно, посыпалась куча отзывов и появилось огромное количество интернет-троллей, мол, какие мы плохие, свиньи, что зачистили памятник Ленину! Был целый разбор полетов. Какие-то депутаты нас преследовали, мол, мы совершили кощунство. В общем, это было ужасно. Так что в имидже страны в 2011 году памятника уже не было. Таким образом, мы случайно заглянули в будущее – решили, что нам уже не нужны идолы ушедшей эпохи, и мы хотим жить немного по-другому. Тут нет политики, это осознание твоего будущего и будущего тех, кто тебя окружает. Такая история.
Да уж, всем историям история… А Вам знакомо такое понятие как авторская реклама? То есть она не нацелена на продажу или промо или что-то еще... Считаете ли, что она имеет место быть в индустрии, и хотели бы Вы взяться за что-то подобное?
Каждый клиент и агентство, конечно, стремятся съездить в Канны и вернуться не с пустыми руками. То, о чем вы говорите, я неоднократно встречал в фоторекламе. И мы безвозмездно помогали своим клиентам создавать фото-шедевры. Агентство придумывало идею и приходило к нам со словами, что они хотят таким образом побороться за награду. Мы помогали. Если говорить о видео, я не слышал о случаях среди наших агентств, когда такие ролики доходили бы до Канн. Мы делали подобные «выручалки», но сказать, что у нас это имеет какой-то повальный характер – вряд ли… Есть моменты, когда мне разрешают снять режиссерскую версию ролика. Я обычно очень радуюсь (смеется).
Эти ролики потом куда-то идут? Где их можно увидеть, кроме как в портфолио автора?
К сожалению, не всегда дают снимать режиссерскую версию. У меня есть одна смешная реклама, которую я снимал в Казахстане. Ролик как ролик – хороший, игровой. Там был один персонаж – очень толстый парень. По окончанию съемки поговорили с актером и решили снять еще одну версию. Он прекрасный актер, и действительно огромных размеров. Мы расбросали упаковки от шоколада, чтобы создать впечатление, будто он съел 25 ящиков. Выставили мизансцену, где у парня остался последний батончик, и перед ним встает выбор – есть или не есть. Он очень здорово это обыграл. Мы загриповали над ним десятку (ред. «источник света»), сначала он ел эти шоколадки в темноте, и в какой-то момент над ним включился этот божественный свет, как бы застав его врасплох. Все просто, но по игре весьма комично. Маленькие стэмы, которые остаются за кадром и в твоей памяти.
Вы наверняка следите за творчеством коллег. Что или кто нравится, в России или в Европе?
Из русских - это Роман Жирных. Мне безумно нравится все его творчество, я слежу за ним. Мои коллеги из ShootGroup Казахстан говорили, что он довольно-таки серьезный перфекционист, так что в этом мы с ним сходимся. В его роликах нет ничего случайного. Из мировых мне очень нравится Mark Toia – австралийский режопер (ред. «режиссер/оператор»). Я даже, долго «стучавшись», стал его другом на фейсбуке (смеется). Марк – это визуалист, человек-оркестр. Я уверен, что когда-нибудь дорасту до его уровня и переплюну его. Когда мне грустно и я хочу получить вдохновение, я открываю его шоурил (смеется). Bruno Aveillan привнес свой стиль и стал настольным референсом для многих творцов. Не знаю ни одного режиссера-визуалиста, который бы не выучил наизусть его рил! Bruno привнес в кадр немного нежности, наполнив его бликами, стеклом, иногда даже “мыльностью” расфокусной картинки. Также мне очень нравится вся скандинавская школа – целая плеяда режиссеров. Отдельно хочу отметить еще двух мастеров - Matthias Zentner, Antony Hoffman… В общем, можно долго говорить об этом! Как продюсер я вынужден за этим следить, а как режиссеру мне интересно быть в тренде.
Вы выступаете иногда в качестве продюсера, а иногда в качестве режиссера. Где грань между режиссером и продюсером? И ее лучше не переступать?
Я, наверное, самый удобный для режиссеров продюсер, который может только существовать! (смеется). Потому что грань, конечно, стерта. Есть одно табу, которое я никогда не переступаю. Когда я продюсирую проект, слова и видение режиссера не оспариваются. Иначе какого черта мы ему платим деньги? Ты должен доверять человеку. Когда продюсеры лезут на территорию режиссера, режиссер, как правило, делает очень отстойные работы – это факт. Режиссеры больше всего не любят, когда им начинают рассказывать умные вещи. Иногда, как продюсер, я хочу ляпнуть что-то умное, посоветовать талантливому человеку, - в этот момент я сразу себя осекаю. Потому что знаю, как бы реагировал я, как режиссер. Также есть другой тонкий момент – работать с другими режиссерами. В этом заключен личностный рост, ведь у тебя есть возможность сравнивать и учится. И лучше урока для режиссера, чем следить за работой другого режиссера, быть не может. Какой плюс работы со мной как с продюсером? Это всегда возможность снять то, что режиссер хочет, и даже больше – что-то помимо shooting-board. Зачастую режиссер получает реакцию на «лишние кадры», мол, зачем нам это надо. Я всегда стараюсь правильно преподнести это клиенту, будучи продюсером. При работе с толковыми режиссерами я могу развиваться как режиссер. И когда я выступаю в качестве режиссера, я имею возможность убивать в себе продюсера, – режиссер тоже должен понимать адекватность своих запросов. Мы должны жить в реалиях, мы же не родились в Арабских Эмиратах. Лучше сделать меньше, камернее и качественнее, чем раздуть до невиданных масштабов, но при этом сделать отвратительно.
Вы никогда не думали, как режиссер, о полном метре?
Я думаю об этом 24 часа в сутки! Я знаю, что когда мой мозг дорастет до полного метра, пространство обязательно об этом услышит, и обстоятельства сложатся таким образом, что у меня будет возможность снять хорошее кино. Это история не в 30 секунд, это забег в историю, которую нужно уметь рассказать. Сейчас штампуют очень много полнометражных картин и у нас, и у вас. Это шум, который окружает тебя. Но можно назвать только одну-две картины, по которым видно, что люди созрели, чтобы рассказать историю. Так вот я хотел бы оказаться среди таких людей, которые не будут шумом. Для наших реалий, если режиссер создаст хотя бы одну достойную картину, которая вывернет душу наизнанку, это уже огромный успех.
Знаете, я никогда не была в Киеве. Вы, как человек, который видит кадром, какие места посоветуете увидеть, чтобы у меня возникло ощущение, что я в кино или в красивом кадре?
Для меня Киев - это вообще самый кинематографичный город! Надо работать методом исключения…(смеется)
Давайте топ-3!
Первое - это закат на Киевском море. Второе – здание, которое всегда не укладывалось в мою голову – гостиница «Салют». Это здание «совковой» архитектуры. Я попробую сравнить его с ситуацией, когда к клиенту приходят креативщики с идеей для бренда «Axe». Мы смотрим ролики и говорим: «Это же гениально»! И в это же время думаем: «Как они смогли это продать клиенту?» Для меня гостиница «Салют» - то же самое (смеется). Как они вообще смогли утвердить все эти эскизы? Ну и третье – абсолютно странное здание “Тарелка” возле станции метро Лыбедской.
Спасибо, записала! Еще один топ-3. Какие три вещи каждый человек должен сделать в жизни, по вашей версии?
Во-первых, он должен понять - зачем? Потом – для чего? А потом осознать – для кого? Кажется, я произнес метафору ни о чем. Но для меня это слова, которые имеют очень глубокий смысл. Вот вам пример. Не так давно в автокатастрофе погиб Андрей Кузьменко (Скрябiн). И то, что последовало после его смерти, лично у меня в голове не укладывалось. Это хороший человек и талантливый музыкант. Я уверен, что он сам даже не мог предположить, какую любовь к нему питают люди, но об этом ему не говорят. Это человек, проживший жизнь на позитиве и без пафоса, и реакция людей на то, что его не стало, – собственно и была результатом его жизни. Я не знаю… наверное, так президентов не хоронят. Мне кажется, он ответил на все эти три вопроса в своей жизни.
февраль, 2015
(фотографии любезно предоставлены Юлианом Улыбиным).
