Иван, по образованию вы филолог, окончили Институт стран Азии и Африки при МГУ. Это как-то повлияло на ваше режиссерское самовыражение?

На самом деле режиссерское образование у меня тоже есть. Даже два. В прошлом году я окончил Московскую школу Нового кино, мастерскую Дмитрия Мамулии, и это, наверное, самое важное в становлении меня как режиссера, если можно так выразиться.

А вот поступить тринадцать лет назад на международные отношения в МГУ после школы – тогда это был настойчивый совет родителей! Занимаясь только искусством, зарабатывать сложно. Родители, оба художники, они прошли этот путь и хотели меня оградить от искусства... Но уже на первом курсе я всерьез увлекся литературой и прошел все положенные для «новичка» этапы – от стихов и малой прозы до романа. Не то, чтобы это помешало мне учить китайский и экономику, но стало ясно, что карьера дипломата не сложится.

После МГУ я жил на Тайване, увлекся музыкой и, когда вернулся в Москву, одновременно поступил в джазовый колледж и во ВГИК, правда, на режиссуру неигрового кино. Джазовый колледж я потом бросил, а ВГИК окончил, как режиссер-документалист. Но так сложилось, что я довольно быстро стал снимать рекламу.

И так вы стали рекламным режиссером...

...тогда, после выпуска из ВГИКа, в рекламу я попал случайно. Мне просто повезло попасть в режиссерский пул крупных рекламных агентств и продакшенов. Меня пригласили в Park Production снять социальный ролик для агентства BBDO для бренда Mercedes Smart. Этот ролик тогда выиграл серебро на фестивале EPICA 2013.

Затем несколько лет подряд я снимал рекламные ролики. Всегда выкладывался по полной. Отдаваться проекту с душой – это залог того, что ролик будет пробуждать в зрителе чувства и эмоции, залог качества. В итоге снял более 200 рекламных роликов, выиграл огромное количество тендеров, потому что в рекламе почти всегда такая система. Есть твое портфолио, но есть и твой тритмент, и ты соревнуешься в тендерах с другими рекламными режиссерами. Это соревнование – часть процесса, часть игры, часть рынка. Но при этом, я – не рекламный режиссер! Уже тогда я пробовал разные жанры: то авторскую комедию; то социальное кино; то экзистенциальную драму. Первой большой работой стал документальный фильм по моему сценарию «Фёдор». Фильм, однозначно, очень личный. Тем не менее, его оценили, «Фёдор» поездил по миру. Потом уже был игровой короткий метр «Премьера», и у него тоже хорошо все складывалось на фестивалях. Но знаете, у фильмов, снятых мной в рамках проекта «Кинопоэзия», более яркая судьба. Приятно было, что их увидели в совершенно разных городах России – от Воронежа до Владивостока, они вышли в прокат. Я снял как режиссер шесть «поэтических» короткометражек. Это такой культурно-просветительский проект Анатолия Белого, я бы назвал этот проект социальным.

Кстати, именно социальная реклама очень заметно представлена в вашем шоуриле. В отличие от коммерческих проектов, насколько в ней больше творческой свободы? И как вас находят заказчики? 

Даже не знаю, как так сложилось… Но социальные проекты сами меня находят. Может быть, потому что снимая даже чисто коммерческие, продуктовые ролики, я всегда стремился найти в истории содержание, чтобы был посыл, чтобы был образ, который отражает реальность. В социальной рекламе всегда более острый, более резкий максималистский месседж, если можно так сказать.

А еще, конечно, здесь больше творческой свободы, ведь у социальной рекламы главная цель – реальное воздействие на людей. Не просто, чтобы они выбрали какой-то определенный бренд или продукт, образ, который мы им «продаем» в рекламе, а пробудились, акцентировали свое внимание на какой-то проблеме. И еще у благотворительных фондов обычно нет гайдов, множества этапов агентских согласований или жестких ограничений – что и как они должны показывать. Тогда режиссер может предложить свое видение и свой сюжет ролика.

В какой-то момент, снимая социальную рекламу, я понял, что меня устраивает только такой подход к тому, что я делаю. Я стал выбирать проекты с максимальной творческой составляющей, реализовывать более смелые решения даже в рекламе. И это перешло на новый уровень с тех пор, как мы с командой единомышленников открыли Antidrama.

А что такое Antidrama?

Это креативная студия, естественно сформировавшаяся из продакшена, который поначалу служил для реализации наших творческих целей. Со временем стало понятно, что надо ставить более амбициозные задачи – не разделять творчество и коммерцию. Типа, вот здесь я занимаюсь творчеством, а вот здесь бизнес, который приносит деньги. Нет, мы поняли, что должны изменить сам рекламный рынок!

Мы хотим сделать рекламу на российском ТВ и в digital более концептуальной, несущей содержание, отражающей все формы реальности, а не просто обслуживающей потребительский рынок. Реклама должна вдохновлять, удивлять людей, а не раздражать. Наступает эпоха новых ценностей в мире, когда на первый план выйдет не столько эффектность и визуальная эстетика (хотя куда без нее), сколько наличие мысли, чувства внутри любой видеоработы. Вот этим мы и занимаемся – новым взглядом на рекламу.

По аналогии с французским термином «Антидрама» – драматургия неоаваргарда, которым называли эпоху «театра абсурда», «поэтического театра», – мы хотим работать с восприятием мира, создавать в работах иную реальность, символичную и интригующую.

Можно начистоту? Возникает ощущение, что за этими словами кроется способ как-то иначе себя позиционировать. А по сути вы снимаете те же рекламные и музыкальные ролики. Что бы вы на это ответили?

Знаете, если честно, музыкальное видео, клипы, даже при наличии заказчика в лице группы – это всегда творчество, и мы все, режиссеры и продюсеры, обожаем такие проекты! А реклама… Ну, конечно, мы тоже, как и все, участвуем в тендерах, и нам важно слышать клиента, понимать его цели и задачи, работать в тесном контакте с агентством. Это бизнес, и мы придерживаемся его правил. Но в то же время, вкладываясь стопроцентно в каждый проект, который мы делаем вне зависимости, нами он придуман или предложен клиентом или агентством, мы все смелее предлагаем собственные решения задач, наше видение.

И в чем выражается эта смелость?

Идея привести рекламу к формату видео-арта требует смелости. Для меня, как для режиссера, Antidrama – в первую очередь арт-группировка с большим опытом в рекламе и кино, чем просто креативная студия, имеющая свой продакшн. Мы показываем, как можно выполнить задачу по-новому, как можно создавать новое. Но тут уже речь заходит о жанрах, которые мы предлагаем. Расскажу.

Например, жанр TAPE, построенный на совмещении приемов генеративной графики и способов искажения и расщепления отснятого изображения (портретов людей, природы, объектов). Вы можете увидеть это в нашей работе, графической версии клипа группы «Аигел» на песню «Снег». Ее мы создали вместе с режиссером Аксиньей Гог и графиком Романом Холоденко, тоже студентом Московской школы Нового Кино из студии Viewga. Здесь мы попробовали решения, которые еще не применялись в клипах российских музыкантов.

Все новое в искусстве рождается из сознательного или случайного отхода от существующих канонов и схем. Картина, которая вылезает за пределы холста; изображение пейзажа, которое распадается на пиксели и собирается в человеческое лицо. Лет двадцать назад Энди Уорхол то же самое делал с современным искусством, провоцируя его, расширяя его границы. Пора продолжить его мысли уже в рекламном мире.

Новейшие технологии в изображении – это всегда основа прорыва для пробуждения восприятия зрителя. Поэтому мы стали сотрудничать с виджеями и видеохудожниками и, начиная с этого месяца, будем презентовать их творческие работы клиентам и всей аудитории.

Какие еще новые жанры вы предлагаете клиентам?

Fashion Doc – это документирование реальности таким образом, что обыденные вещи приобретают содержание, а неприглядное становится эстетичным в контексте истории и визуальной эстетики съемки. Stereotactic и несколько режиссеров буквально протащили это видение в российский рынок, подарив и нам такую возможность.

Наша отличительная особенность – мы всегда при разработке креатива проводим журналистский ресерч, чтобы сохранить достоверность нашей историй. Для этого мы проводим исследование темы в минимальной экспедиции, чтобы предложить заказчику несколько живых, аутентичных историй и концептов на утверждение. То есть истории не придумываются, они находятся.

Лично мой любимый жанр как режиссера – New Drama. В кино давно развивается как отдельное направление сторителлинг, построенный не на причинно-следственных связях. Это некий разговор со зрителем посредством ощущений. И мы эту форму повествования намерены применять в рекламе.

Кто ваши конкуренты?

Все мы в какой-то степени конкуренты на рынке. К счастью, в России есть несколько продакшенов, такие как Hype, Stereotactic, которые заложили грандиозный фундамент качества и направили клиента в сторону новых форм. Они открыли дорогу, сделав появление творческих студий и свободно мыслящих режиссеров и художников возможным.

Конечно, мы встречаемся в тендерах с другими продакшенами и предлагаем свое видение для креативной концепции агентства. И то, что мы пока небольшие – скорее наше конкурентное преимущество. Мы умеем «экологично» расходовать бюджет, ставя качество на первое место. Но если клиент выходит на нас напрямую, тогда у нас есть возможность проявить себя как креативная команда. Обычно крупными агентствами и продакшенами ролики производятся как «один из» в большой стратегической рекламной кампании. Мы же подходим к ролику как к самостоятельному произведению, которое заживет своей жизнью, как только выйдет на экраны. То есть наш фокус внимания сужен конкретно на ролик.

Нам важно сделать каждое видео уникальным, качественным, способным дать возможность зрителю найти в нем что-то свое, и сделать это максимально честно в соответствии с нашей идеологией и позиционированием бренда или заказчика.  Наверное, это тот самый подход к рекламе и всему, что мы делаем, как к произведению искусства. Сейчас такое время, что говоря «произведение искусства» мы не обязаны представлять симфонии Моцарта или скульптуры Родена. То, что делал в 60-е Годар или даже в 90-е Финчер в короткой форме – это тоже искусство.

В риле вашего продакшена много ярких и запоминающихся некоммерческих видео. На какие деньги создаются подобные проекты? У них может быть окупаемость и за счет чего?

Да, гордимся этими работами. К примеру, просветительский проект "Кинопоэзия", к которому мы сняли семь фильмов и сейчас снимаем восьмой, получает как государственную поддержку от Министерства Культуры, Фонда Науки, Искусства и спорта, так и собирает деньги на краундфандинговых платформах. Но это всегда небольшие деньги, которыми нужно грамотно распоряжаться, чтобы добиться нужного уровня экзекюшена. А когда проект спонсируется меценатом или частным заказчиком, который хочет создавать искусство – это прекрасно! Мы видим, что наперекор тому, что происходит сейчас в нашей стране, таких людей становится все больше. Рентабельность проекта не интересует таких людей. Их в первую очередь интересует честность и актуальность высказывания. Как и нас.

Какие из ваших видео являются визитной карточкой и почему?

На данный момент это, бесспорно, наши промо-ролики для выставок Третьяковской галереи: Репина и Поленова. Выставка Поленова, к слову, стартовала только на этой неделе. То, как подходит к своему позиционированию Третьяковская галерея, вызывает огромное уважение. Вот эти работы: «Ilya Repin: Unexpected visitors»  и Exhibition «Vasily Polenov»

Из «Кинопоэзии» самым масштабным проектом является фильм по стихотворению Цветаевой «Але». Оператором выступил Михаил Кричман, музыку написал лондонский композитор Грех Хайнс, а в главной роли снялась Мария Миронова. Мне повезло быть на этом проекте режиссером, превратив историю взаимоотношений матери и дочери в сюрреалистичный кошмар внутри одной семьи. К слову, с этим фильмом в прошлом году мы ездили на фестиваль The Film and Video Poetry Symposium  в Лос-Анджелесе, где получили приз за режиссуру. Теперь этот молодой фестиваль стал нашим другом и буквально пару месяцев назад мы совместно с Москино делали event-показ в Москве и LA.

Отдельное внимание заслуживает тизер к документальному фильму Игоря Вирабова, который в данный момент ждет своего запуска. Это история бегства индийского мальчишки Парнаша из соляных пустынь в Дубаи, на корабле, груженым манго. Интереснейшая история юношеской силы воли, молодой энергии, появившейся спонтанно, несмотря на изоляцию и полное отсутствие образования и контакта с цивилизацией.

Вы упомянули, что формируете базу видео-художников и виджеев, режиссеров, которые двигаются в одном с вами направлении. Где вы находите таланты?

Как у всех, у нас есть человек, отвечающий за ресерч. Мы ищем больше видеохудожников, VJ артистов, необычных режиссеров, которые стремятся создавать именно произведение искусства, а мы уже помогаем подстроить их талант под задачи клиента. Такой подход позволяет добиться возникновения уникальных кейсов и видео, которые раскрывают бренд в новом ключе, выходить на территорию «голубого океана». В то же время, мы участвуем в тендерах с рекламными режиссерами России, стран СНГ и Восточной Европы, подбирая тех, чьи работы будут интересны клиенту или агентству.

Но наше сотрудничество с талантливыми специалистами не ограничивается только роликами. Cейчас мы активно развиваем event-направление в Antidrama, предлагая концептуальные решения различным площадкам, интегрируя видео внутрь выставок или же трансформируя пространство при помощи света, саунддизайна и иммерсивных элементов, превращая обыкновенные мероприятия в перфоманс.

В заключение, какие творческие проекты намечены на ближайшее время?

Я готовлюсь к подаче полного метра в Минкульт весной, работаю над сценарием.

Antidrama cейчас занимается производством нового фильма для "Кинопоэзии" в перформативном жанре, также мы делаем event в виде иммерсивного шоу и участвуем в предновогодних тендерах. Сейчас самое время начинать делать рекламу, которая удивит всех в декабре.

(с) 2019 ReelSource

Фотоматериал предоставлен Иваном Оганесовым при участии Antidrama.