---

 

В конце апреля мы встретились с Александром Фарбером – одним из основателей первой в России рекламной production-компании «Park Production». У нас состоялась непринужденная беседа обо всем и ни о чем: начиная с флера вседозволенности рекламы 90-х, заканчивая калейдоскопически яркой коллекцией тюбетеек, украшающей стены кабинета Александра Фарбера.

 

---

 

 

Спасибо, что согласились на интервью.

У меня вчера был день рождения, поэтому, честно говоря, для меня это подвиг!

 

Ну, тогда это вдвойне лестно! Мне кажется, не имеет смысла расспрашивать вас, как и когда возник “Park Production”, об этом очень много написано. Лучше расскажите, каково это было тогда создавать индустрию с нуля? Вы чувствовали, что преследуете какую-то глобальную миссию - открыть стране неизведанный мир рекламы?

У нас точно не было никаких миссионерских задумок. Рекламой мы стали заниматься практически случайно. Я говорю «мы», потому что имею в виду себя и Дмитрия Добужинского – мы партнеры с давних лет. Вообще, мы киношники, «вгиковцы». Собирались заниматься кино, но тогда был период, так сказать, «малокартиния» - ничего не снималось, и нам подвернулся один документальный фильм, который мы сняли своим молодежно-комсомольским коллективом с нашим хорошим товарищем Мишей Лесиным. Тогда это можно было размещать только в телепередачах «КВН» и «Веселые ребята». Мы уже умели снимать, потому что технология съемок рекламы от съемок кино не отличается, как вы знаете. Только циклы в сто раз короче. Это, скорее, была попытка пережить тяжелое время. Мы подбадривали себя надеждой, что придет момент, когда кино будет востребовано. Спустя какое-то время мы вернулись в кино, но затем получили приглашение возглавить отдел рекламного производства в только что созданном рекламном агентстве «Video International». И это возвращение было уже гораздо более осознанным. Мы поняли, что это более серьезный и перспективный бизнес, чем кино. К тому же, в рекламе было гораздо больше возможностей технического характера, профессиональных ресурсов. Дисциплина в ней намного жестче. Реклама по сравнению с кино – это армия, спецназ по сравнению с дисбатом. Второй раз мы пришли в бизнес сознательно – завоевывать рынок, зарабатывать деньги, создавать свое дело.

 

Когда-то на рынке вы были единственным продакшеном. Что происходило, когда начали появляться первые конкуренты?

Да, они начали активно появляться в конце 90-х. Было даже время, когда мы работали на другие продакшены: на «Аврору» (рекламное агентство тогда), на «Искону» Бекмамбетова. Это было несколько раз, потому что потом «Video International» сделал свой продакшн, и мы работали с ним. Пока мы сидели в «Video International», жили мы достаточно комфортно. Мы обслуживали их заказы, которых было много, и мы не очень часто выходили на внешний рынок. Потом мы сепарировались, что было стратегически правильно, с точки зрения развития бизнеса.

 

Вам беспрепятственно дали пойти в свободное плавание?

Абсолютно. Они же были нашими совладельцами. Это было выгодно – зарабатывали больше. Мы продолжали делать и их заказы, но уже не эксклюзивно.

 

А когда вы стали полностью независимыми?

В 1998 году мы назывались «Park VI Production». А в 2004 уже стали «Park Production».

 

Если продолжать о конкуренции. На данный момент вы одни из лидеров рынка…

Я всегда говорю, что есть «большая тройка»: «Bazelevs», «Action» и «Park». Из года в год она делит лидерство между собой.

 

 

Вы компания полного сервиса - у вас есть и пост-продакшн, и цветокоррекция, и многое другое внутри компании. А как вы относитесь к тому, что сейчас появляется очень много маленьких продакшенов, буквально из двух-трех человек? Грубо говоря, делают бизнес «на коленке» и у многих хорошо получается? Считаете волну таких продакшенов серьезной конкуренцией себе?

Эта ситуация абсолютно рыночная, естественная. Ведь это бизнес, который репутационно притягателен в силу своей статусности, кроме того, считается достаточно доходным. Поэтому неудивительно, что маленькие продакшены растут как грибы. То, что они появляются именно сейчас – это тоже рыночная ситуация, как реакция на то, что клиенты сжимают бюджеты. С прошлого года ощутимо сложнее стало выигрывать. Все чаще и чаще побеждают не известные, а те, что снимают дешевле. Репутация уходит на второй план, а на первый – чистые деньги. Это тоже естественно в условиях кризиса. Не первый раз мы это проходим. Конечно, они отъедают у нас много работы, но, с другой стороны, мы давно были к этому готовы. У нас внутри холдинга есть компания, которая занимается малобюджеткой, она называется “Free Parking”. Ребята достаточно самостоятельны – у них свой круг клиентов и хорошие обороты.

 

Вы сказали, что начали заниматься рекламой, потому что кинематограф тогда загибался. Сейчас у вас как с кино?

Мы снимаем фильмы и сериалы. Этой частью бизнеса как раз занимается мой партнер Дима Добужинский. Сняли мы достаточно много лет за восемь. Начали с сериала «Трое сверху», потом был «Золотой теленок». Был неплохой фильм «Непобедимый», был очень хороший фильм «Дом». Потом был сериал «Черная кошка», сейчас закончили сериал «Екатерина» - в эфире в ближайшее время.

 

Как вы думаете, российское кино по сей день находится в "загнутом" состоянии?

Кино сейчас не в самом плохом состоянии, в хорошем тонусе – и количественно, и производственно. Но все очень плохо со сценарной точки зрения, и на этом прокалываются многие проекты. Например, последняя «Родина» - со сценарием слабо получилось. Хоть это и калька, американская или израильская - неважно, но она получилась нечестная и нудная, поэтому и неинтересная. «Американские ковбои все еще криво скачут, и даже у лошадей наши морды» - помните, у Жванецкого? То есть, достаточно бездумно переносят сценарий на нашу почву. А вообще есть хорошие проекты. Я вот сейчас «проглотил» сериал «Ленинград 46». Все на очень высоком уровне. Гениальный актерский ансамбль, костюмы, художники по гриму – очень советую!

 

Вы застали разные этапы становления рекламы. И должны были заметить: что глобально изменилось в рекламе за последние 20 лет? В чем, например, существенное отличие между сериями роликов "Банк Империал" и между последней серией роликов "Банк Москвы", снятыми вами?

Разница колоссальная. В 90-х рекламу, особенно банковскую, снимали для понтов – показать коллегам по бизнесу где-нибудь в бане за бутылкой. Сейчас такие вещи тоже происходят, только немного поменялось целеполагание. Теперь в бане по-прежнему хвастаются, но только корпоративными работами. Большие корпорации иногда заказывают ролики для внутреннего пользования и, в общем-то, даже не скрывают этого. Соответственно, раз люди делали это для понтов, то и свободы давали гораздо больше. Было множество, в хорошем смысле, хулиганских историй. Сейчас же все это зашорено, выверено по стандартам, и происходит крайний контроль надо всем. Все стало очень формализовано, и это отражается на качестве креатива. Реклама такая не потому что креаторы плохие, а потому что хорошие идеи не соответствуют представлениям о добре и зле. Люди страхуются, и ни одну хорошую идею не купят без десятка фокус-групп. А на фокус-группы сами знаете, кто ходит, поэтому там все и зарубают. К тому же появилось очень много дурацких ограничений в законодательстве. То, что происходит с каждым роликом при экспертной оценке тв-каналами, к каким вещам они придираются - волосы встают дыбом! Это система ценностей, в которую красными буквами вписан лозунг: «давайте лучше перебдим!».

 

Как-то обидно за державу…

Обидно, и часто это всплывает совершенно неожиданно. Становится причиной перемонтажа, отражается на финале,  продукте и его восприятии аудиторией. Так что раньше была свобода.

 

Почему ваша реклама банка «Империал» стала практически легендарной?

Банку «Империал» реклама не нужна была вовсе. Президент банка – Родионов Сергей Сергеевич - очень любил кино. Он попросил: «Снимите мне маленькое кино». Все эти ролики были маленькими киноновеллами и, на самом деле, к рекламе не имели никакого отношения.

 

А сейчас бы такое прошло?

Что-то не встречал я таких киноманов.

 

Я знаю, что в вашей деятельности были и малобюджетные ролики. Можете назвать свои любимые малобюджетные работы, снятые в «Park Production»?

Мы даже «Каннского льва» получили за одну малобюджетную работу, точнее получили BBDO, но делали ее мы. Это ролик для «InTouch-страхования». Он был интерактивным. Висело, значит, пианино на подвесных канатах. Под ним стояла машина, и была «объяснялочка», что «ваша жизнь всегда зависит от различных мелочей». И вот, в зависимости от каких-то вещей, если они идут не так как надо, перерезалась одна из веревок. Это долго «висело» в эфире, и «неприятности» были привязаны к реальным событиям – к исходу футбольного матча, например.  В какой-то момент все «неприятности» произошли, и пианино упало на автомобиль. Кампания закончилась, когда все «события» отыграли себя.

Вообще, всем нашим малобюджетным направлением рулит Мария Якушина. Там очень много работ. Признаюсь, я даже не со всеми знаком. Сейчас, в тяжелое время, она у нас самая эффективная.

 

Есть ли у вас планы открыть представительства по миру, в каких-то городах?

Были планы. Но ничего серьезного, так скажем. Пока присматриваемся к Европе, Украине, Грузии, Белоруссии, Казахстану.

 

Я думаю, будет интересно узнать, какие у вас есть традиции, особенности корпоративной культуры, какие-то фишки внутри компании, которые объединяют ваших сотрудников?

Знаете, мы, как всякая компания, которой много лет (нам уже почти 25), пережили все стадии становления – от маленькой и абсолютно семейной, когда все праздники и отпуска люди проводили вместе, и до того времени, когда компания разрослась и все стало более формально, к сожалению. Для нас был очень тяжелым год 2005-й… Тогда от нас многие ушли. Но те, кто остались, работают уже лет по 20. Скажу без ложной скромности, мы всегда были кузницей кадров для этого рынка. И почти в каждом агентстве или продакшене сидит человек, который поработал в “Park Production”.

 

А этот уход – это желание самореализации?

Конечно, абсолютно нормальное явление. Все, кто самореализовался, продолжают существовать автономно как продюсеры. Некоторые возвращаются.

 

Как к вам в компанию можно попасть работать?

Мы открыты. Нам все время приходят резюме, обращения. Но нас надо как-то убедить в своих способностях.

 

И что для вас главное?

Нужно, конечно, чтобы человек был опытный. Если мы говорим о производственном или пост-производственном департаментах, туда мы набираем людей по своим связям, так как бессмысленно искать их на HeadHunter, например. Конечно, у человека должны гореть глаза. Чтобы он был умный, интеллигентный и знал английский язык – это, иногда, бывает огромной проблемой.

 

Вы говорите, что «Park Production» – это кузница кадров. Никогда не думали серьезно заниматься преподавательской деятельностью - преподавать во ВГИКе или, например, даже создать свою школу?

Нас как-то BBDO подтягивало к своему Wordshop. Наши продюсеры и я читали там курс лекций. Во ВГИКе я тоже иногда читаю. А вообще, честно говоря, у меня нет амбиций к преподаванию. Видимо, таланта нет. Хотя многие после работы у нас приходят и благодарят, мол, спасибо за школу. А я даже не знал, что, оказывается, все это время был преподавателем. Научил работать.

 

Тема путешествий неисчерпаема. Вы же весь мир объездили! Очень интересно узнать, что за все это время вам лично показалось самым кинематографичным, что ли, где самые доброжелательные люди, где лучшая кухня?

Да, я не был только в Новой Зеландии…

Но я к этому всему отношусь очень просто. Когда в кино еще работал, я все время говорил, что мне совершенно все равно, куда ехать – что в Америку, что в Воронеж. Главное, просто поехать. Я в этом отношении совершенно мобильный человек. И у меня нет излишних претензий к комфорту. Мне всегда интересно посетить новое местечко. А сказать, где нравится больше всего, это как говорить, что Европа красивая, а Африка нет – это бессмысленно. Города Поволжья или Прибайкалья – все безумно интересно. Я иногда сажусь в машину и могу проехать не одну тысячу километров. И, катаясь по России, получаю не меньше удовольствия, чем от Италии или Франции, например. Самый подлинный отдых для меня – это когда я еду за рулем, останавливаюсь где хочу и фотографирую.

 

А что-нибудь катастрофичное было в этих поездках?  

Да, меня судили, например.

 

Серьезно? За что?

У нас несколько лет был партнер в ЮАР, который оказался не совсем добропорядочным человеком. После одного проекта он нам пост-фактум выкатил безумный дополнительный счет, никак это не анонсируя. Мы уже уехали, но он продолжал нам слать письма и в какой-то момент нанял адвокатскую контору, которая защищала его интересы. Я, тем временем, опять поехал снимать в ЮАР, только уже с другим местным партнером. И в какой-то момент ко мне пришли местные шерифы с этим парнем, арестовали у меня материал. Мой продюсер организовал судебное слушание по разбирательству этого дела. У нас был настоящий судебный процесс. Но судиться в Южной Африке – это настолько комфортно! Если рассказать это людям, которые прошли через нашу систему судопроизводства, то в это невозможно будет поверить. Все очень быстро!  

 

На стене вашего кабинета развешано огромное количество тюбетеек. Коллекционируете? Где взяли первую?

Поехал как-то в Измайлово, я тогда еще не собирал их. Увидел одну, она мне понравилась, и я ее купил. Было лето, я был в кабриолете – одел и поехал. Ее сдуло, я не смог остановиться, и она пропала. Вернулся на рынок и купил еще одну, после стал углубляться в эту тему. Так случайно и стал их собирать.

 

А вы вообще, я так понимаю, всегда что-то коллекционируете?

Постоянно! Какие-то чайники, нэцкэ, еще что-то. Но всегда бросаю.

 

Ваши дети идут по вашему же профессиональному пути?

У меня сын сейчас заканчивает школу, и мы решили не отдавать его во ВГИК. Нет у него выдающихся творческих способностей, хотим отдать его на экономический. Да и в любом случае, знания в нашей профессии – их не получить за партой, это прикладное. То, что раньше было притягательно во ВГИКе - там показывали фильмы. Сейчас этим не удивишь, все есть в интернете. Остается только тусовка и какие-то связи – но это не великий аргумент, чтобы поступать туда. Поэтому я попытаюсь его отправить в МГУ на факультет продюсирования мероприятий культуры и спорта – новый факультет, который два года назад открыл Швыдкой. Если этот факультет выживет, конечно.

 

Какие три вещи человек должен сделать в жизни, по вашей версии?

Наверное, обеспечить достойную жизнь своим близким, продолжить род и поспособствовать формированию личности ребенка. Хорошо, конечно, что-нибудь и для страны сделать, чтобы она была лучше.

 

Вам удалось сделать что-то для страны?

На уровне этого бизнеса, наверное, удалось ввести какие-то цивилизованные правила, пролоббировать их и привить. 

 

 

---

апрель, 2015 

(фотоматериал из личного архива Александра Фарбера).