Лео, начнём с главного. Как ты пришёл в профессию?

Через телевидение и КВН. Работал сценаристом на ТНТ и Первом, но выгорел от довольно жесткого отношения боссов. Потом — школа Wordshop BBDO, первый режиссерский курс под мастерством Юрия Грымова, где понял: моё призвание не только в гэгах, но и в визуальных историях. Затем New York Film Academy в New Yorke. Первый серьёзный проект — ролик для YotaPhone. Тогда, в 2013-м, мы сняли манифест о двух сторонах жизни — от велосипеда с одной педалью до книги с пустыми страницами, только с одной стороны. Это и стало моим билетом в индустрию.  Сейчас конечно смотрится очень медленно. (смеется) тем и удивляет. Наверное, именно тогда я понял, что для меня тем самым пресловутым стилем является рассказывать историю. Пусть минималистично, пусть на кончиках пальцем, но с аркой героя. Герой должен поменяться в финале – это киношное правило работает и в рекламе. Это легко проследить почти во всех работах, от того же Йотафона, до снятой недавно Лавстори для Казахстанского Теле2. А технические фишки, бесшовные переходы — это тренды, которые уже завтра поменяются. И мы будем использовать уже что-то новое. Брендам нужно, чтобы их продукт или услуга ассоциировались с чем то хорошим, и Happy End — это всегда рабочая схема.

В России ты представлен студией «Стереотактик» — продакшном и агентством талантов, с которым мечтают работать многие. Как попасть в их поле зрения? И как ты сам выстроил отношения с агентствами, ведь у тебя нестандартная ситуация: ты представлен несколькими компаниями в разных регионах.

Со «Стерео» мы знакомы «тысячу» лет — ещё с 2011-го, когда я только окончил воркшоп. Вместе начинали учиться с Пашей Карыхалиным, он даже снялся в моем дипломе, но по условиям контракта со Стерео я не имею права его никому показывать (смеётся). Но официально я присоединился к ним только в 2023-м. До этого я был, так скажем, в классических агентствах талантов, где нет эксклюзивных обязательств. 

Сейчас же убеждён: связь с продакшеном — идеальная синергия. Ты не просто режиссёр, а часть команды, которая максимально заинтересована в твоих проектах. Это как брак по расчёту, где все стороны выигрывают (смеётся): клиенты приходят за твоим стилем, а продакшен даёт ресурсы и поддержку. Все заинтерисованы выиграть проект, сделать уникальное и классное художественное предложение за меньшие деньги.

При этом в Европе и Азии тебя представляют другие агентства — Froehlich Managment и TF_Blacklist. Как избегаешь конфликтов?

Так ведь никакой конкуренции нет! «Стерео» фокусируется на России, Froehlich продвигает меня в Европе, а TF_Blacklist — на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Это как разные вселенные. В Дубае, например, благодаря девчонкам из Blacklist, взял проект в Сингапуре — сейчас как раз над ним работаю. Но глобально всё просто: агентства дополняют друг друга, а не пересекаются. 

И это, конечно, отдельный разговор про столкновение культур. Как в коммуникации, так и в художественных аспектах. Например, проблема в том, как по разному видятся цвета в Европе и Азии. Именно поэтому вот сижу и делаю свой диркат. Но глобально всё просто: агентства дополняют друг друга, а не пересекаются. У всех есть емейлы друг друга, на случай пересечения проектов.

В «Стереотактике» большой пул режиссёров. Чувствуешь конкуренцию?

Внутри студии — нет. Ребята грамотно распределяют заказы, чтобы не сталкивать нас лбами. А вот внешний рынок... Он, как мне кажется, немного перенасыщен. В 2018-м я снимал по тридцать проектов в год, а сейчас — вдвое меньше. Но это вызов и идеальное средство от лени. Нужно быть еще сильнее и универсальнее. Конкуренция усилилась, а клиенты стали чуть бережнее относиться к бюджетам. Идеальная среда для появления «свежей крови», которые за счет падения гонораров врываются в большой спорт. Но часто это игра в рулетку: новичков спасают сильные операторы и продакшены, а результат всё равно страдает. Видишь ролик и понимаешь: режиссёрское кресло пустовало — его заняли техническими фишками. 

Как изменились проекты за эти годы? Стали масштабнее?

Скорее, полярнее. Есть потоковые заказы — быстрые, бюджетные. А имиджевые проекты, где можно развернуться, стали редкими. В прошедшем году, вот, слетали на съёмки в Кейптаун для «Доброго Кола». Но при этом было много классных немного бюджетных работ, например Плайт от Совкомбанка. Но даже в небольших бюджетах ищу изюминку, стараюсь найти виральность. Например, для «Пятерочки» написали модный трек с Максом Кузнеченковым, в итоге получился кислотный ролик с танцами, который взлетел в Азии. А для «Магнита» создали летающих «Магнитышей» — смесь графики и съемок.

Ты часто говоришь о балансе креатива и бюджета. Что важнее?

Каждое слово в сценарии вращает счётчик. Но это не значит, что хороший креатив должен быть дорогим. Мне кажется, что у нас в России никогда не будет супер огромных бюджетов, сравнимых с западными, потому что на западе все что меньше 500 тысяч долларов — маленький бадж.

Мне кажется, что наша фишка — это делать круто в среднем и малом ценовом бюджете. Сейчас вот делаю спек (фейковая реклама) для фестивалей, чтобы показать западному рынку скиллы и умение работать на международных площадках.

Как искусственный интеллект вписывается в твой workflow?

Ни один разговор сегодня не может обойтись без упоминания этой темы. Технологии ускорят все: от культуры до политических кризисов. Реальность меняется быстрее, чем ты успеваешь ее сфотографировать и осознать. Поэтому для себя я решил, что догонять нет смысла. Нужно пользоваться тем, что тебе нужно здесь и сейчас. AI — инструмент, как кисть или камера. ChatGPT был мною натренирован на этакого Comedy buddy. С ним прикольно разгонять какие-то темы, раскидывать идеи, редактировать тритменты, переводить тексты. Тут главное понимать, чьи команды он исполняет — свои, или пока еще мои… Но заменят ли нейросети режиссёра? Пока, мне кажется, рано об этом говорить.
Взгляните на ролик Porsche — создатели даже сделали BTS в AI. Смотреть это интересно, потому что за этим стоит идея и режиссер. Разумеется, глядя на крупных планах в глаза героев, ты чувствуешь тот самый эффект “зловещей долины”.

Ты упомянул passion projects. Что это для тебя? 

Ну, для русского уха Passion Project может звучать необычно, но вообще это творческий проект. И по мне именно passion project звучит более правильно. Все проекты в базисе — творческие. Но а вообще это такой способ не закиснуть. В рекламе ты вечно в тисках брифа, а тут — можное многое рассказать и обернуть в поэтическую обертку. Сейчас есть несколько потенциальных проектов по музыкальным видео, ну и пишу сценарий полного метра. Это авторское кино. Не уверен, что сниму, но дописать — уже победа.

С удовольствием бы попробовал сериал сделать. Знаю, что очень сложно и выматывающе, но рекламная индустрия закаляет. 

Напоследок: что дальше?

Большие формы. Уже созрел — хочу говорить со зрителем на сложные темы, а не просто продавать. Вот мне сейчас тридцать восемь, и я точно знаю, что хочу сказать. Пишу полный метр, а в ящике лежат еще несколько замыслов. И тут кажется, что чем проще, тем лучше.

Но из рекламы никуда уходить не собираюсь! Для меня важен диалог с брендами и агентствами, которые ищут свежие решения и нестандартные подходы. Всегда рад обсуждать проекты, где можно рассказать историю через киноязык, или наоборот, нарушая какие-то тренды и жанры.  Имейл агента, конечно же, в моем профиле на ReelSource.

(с) ReelSource, февраль 2025

Фотоматериал предоставлен Лео Горенштейном.